Эдуард Тополь занимался этой книгой восемь месяцев - то есть столько же, сколько и любым своим романом, но нарочно ушел от беллетристики, потому что сейчас сочинять про это роман просто неприлично. К тому же никакой беллетрист не сумеет сочинить лучше, сильней и... . . .