Роман «Лето по Даниилу Андреевичу» появился на карте современной русской литературы более десяти лет назад и отразил как реальность только что в очередной раз пережитой страной катастрофы распада, так и многие посттравматические неврозы и фобии момента. Финал книги не оставлял надежды или же откладывал ее на неопределенно долгое время.

Так и случилось — «Сад запертый», связанный с «Летом» через судьбы героев, но разительно отличный по тональности, вырос в свой срок в том же темпе, в котором живется современная русская жизнь: в каждодневных взлетах и разочарованиях и очень постепенном прояснении смыслов и задач.

Если в первой книге происходит сказочная утрата, то вторую можно назвать книгой мертвой воды: разрозненные части срастаются в целое, нарушенная гармония чудесно восстанавливается, но пока без должного подобия, волшебных рифм. От «всадника, преследуемого наводнением Большой Истории», «двойного предателя», «живого мертвеца в девятом круге Ада» — такие определения нашел в свое время Лев Данилкин для главного героя «Лета» — к попытке уже не героического, но человеческого определения Родины и ее отсутствия, любви и небытия, женского и мужского, к принятию себя и, — наконец-то — возвращению домой.