«… Поэтом сделала его любовь, вернее, не так, — поэтом сделали его женщины, которых он любил… .…Написанного было немного, но это его не смущало, он не спешил, он знал, что когда придет время — напишется само, и мог по году не писать, занимая паузы переводами грузинской поэзии, или придумывая пьесы в стихах для музыкального театра, вглядываясь в каждую красивую женщину, возникающую около него, и вслушиваясь в себя: не она ли?…»