В природе трагического безумия Антонины лежит ничто иное, как мистическая вера в несчастную любовь, основанную на обожествлении. Ее ярость и преданность такой силы и несгибаемости, которую мы находим в самых ярких характерах русской литературы: Татьяны из «Евгения Онегина», Ольги из «Обломова» и Грушеньки из «Братьев Карамазовых». Этот русский мир совсем не похож на буржуазный европейский мир. На первый взгляд, он гораздо более жестокий, но в глубине – более гуманный.